Под кожей тишины старые раны все еще шепчут имена. Каждый шрам — это карта утраты вытеснено в дрожащую плоть, признание, которое мир никогда не прочитает. Тем не менее, в этом разрушении, надежда ползет, как раненое животное кровотечение, дрожь, грызя, открывая путь обратно к свету.